Петр Киле - Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]
ЗОЯ. Тайна двоих.
ГЕНА. Не пойму, ты дурачишь меня или нет.
ЗОЯ. И то и другое, можешь не сомневаться.
Озадаченный Гена, оглядываясь, уходит.
Нет, наконец, это скучно.
Зоя ложится спать. Она с наслаждением вытягивается и засыпает, свернувшись под одеялом.
Входит Саша. Еще одна пантомима — мужчина в магнитном поле молодой спящей женщины.
САША (словно разговаривает с Зоей). Понимаешь, еще в первый день… Я пришел домой, вижу твой чемодан, зонтик… Тебя не видел еще. А потом, когда ты уехала в Ригу, мне все мерещилась ты в маленькой комнате, словно ты не уехала, — спряталась.
ГОЛОС ЗОИ (как эхо). Цветной туман!
САША. Но разве цветной туман — выдумка? Разве радуга — обман?
ЗОЯ (проснувшись). Кто там — Таня, Саша?!
САША. Здравствуй, Зоя! Ты приехала утром?
ЗОЯ. Да. Я сейчас встану.
САША. Не вставай… Я сейчас уйду. Я на минуту забежал, нет ли срочной корреспонденции…
ЗОЯ. Вся почта там на столе.
САША. Зоя, ты извини нас. Мы сегодня снова на дачу. Завтра мы опять в твоем распоряжении.
ЗОЯ. Обо мне не беспокойтесь. У меня есть Андрей!
САША. Андрей?
ЗОЯ. Андрей!
САША. Кто это?
ЗОЯ. Да, мальчик-почтальон.
САША. Всюду этот мальчик-почтальон! Какая честь! С ним ты едешь в Павловск! С ним ты едешь в Ригу!
ЗОЯ. А что?
САША. В пору пожалеть, что я не мальчик-почтальон.
ЗОЯ. Знаю! Знаю!
Стук в дверь. Гена заглядывает в дверь и подзывает Сашу.
Кто там?
САША. Это Гена. (Выходит).
Зоя вскакивает и быстро одевается. Мужчины входят неуверенно. Зоя встречает их, смеясь.
ЗОЯ. Что это вы такие?
САША (грустно). Зоя, Гена просит твоей руки.
ЗОЯ (прячет обе руки за спину). Гена, и Саша просит моей руки?
ГЕНА. И он? (Глядит на Сашу и пятится назад, уходит).
САША. Гена — хороший парень.
ЗОЯ. Не сомневаюсь. Но что же это человек в наше время, о котором только и можно сказать — хороший парень?
САША. Гена действительно хороший парень.
ЗОЯ. И что такое — хороший парень? Прилично зарабатывает, прилично одет, выпить не дурак, имеет мотоцикл… Первый на производстве и первый в пивном баре?
САША (засмеявшись). Фигаро здесь, Фигаро там.
ЗОЯ. Лошадиная выносливость — вот что это такое! Зато ума не надо, не надо Пушкина!
САША. Бедный парень — что с ним будет.
ЗОЯ. Ничего не будет. Он женится на Вике. Вика еще сделает из него заправского мещанина.
САША. А ведь похоже, что так. Жалко парня.
ЗОЯ. Саша, вы не обедали, наверно?
САША. Нет. Но все равно нет аппетита. Я пойду. Я и так задержался. Меня там ждут.
ЗОЯ. Фигаро здесь, Фигаро там — так что ли?
САША. Ладно. До завтра!
ЗОЯ. Прощайте!
Она выходит проводить его.
Сцена темнеет.
На другой день вечером. Таня и Зоя.
ТАНЯ. Сколько книг ты накупила, Зоя!
ЗОЯ. Брала все, что кому-то из родни может понадобиться. Таня, восьми какую-нибудь книгу от меня в подарок.
ТАНЯ. Вот эту.
ЗОЯ. Хорошо.
ТАНЯ. Спасибо!
Таня целует Зою, они обнимаются и смеются.
ЗОЯ. Нет, это вам спасибо за все. Я с вами целую жизнь прожила.
ТАНЯ (продолжая рассматривать книги). Эти по специальности… Хорошо. А это?
ЗОЯ. Это я купила для Андрея… Он сам выбирал! Но он не знал, что я покупаю ему. Вот три книги. Я надписала и записку вложила сюда.
ТАНЯ. Что вы уже распрощались, Зоя?
ЗОЯ (просияв). Нет. Но он такой человек! Если бы я сказала тогда в магазине, это тебе, — он бы оскорбился и не взял.
ТАНЯ. Почему?
ЗОЯ. Что бы я не делала, он оскорбляется, потому что ему кажется, что я принимаю его за подростка.
ТАНЯ. Странный мальчик, но вполне резонно.
ЗОЯ. Под него не подкопаешься.
ТАНЯ. А-я-я.
ЗОЯ. Когда я уеду, вы передайте ему. Я знаю, он будет рад и несказанно горд.
ТАНЯ. Хорошо.
Стук в дверь.
Да!
ВИКА (входит). Довели парня, все-таки довели.
Зоя растерянно оглядывается на Таню.
ТАНЯ. Вика, что случилось?
ВИКА (плачет и смеется). Довели… Гена…
ТАНЯ. Да, что с ним?
ВИКА. Что с ним? Он сделал мне предложение — вот что с ним.
ТАНЯ. Поздравляю! Или ты его разлюбила?
Зоя уходит в заднюю комнату.
ВИКА. Таня, я ведь не совсем дура. Я знаю, с чего это он сделал. И мне обидно… и его жалко.
ТАНЯ. Присядь, Вика. Ты права. Откровенно сказать, не знаю, как бы я поступила на твоем месте.
ВИКА. Я сказала «Да!» Я давно сказала «ДА!»
ТАНЯ. В Университет будешь поступать?
ВИКА. Да. И он говорит, ты будешь учиться…
ТАНЯ. Так-то лучше.
ВИКА. Правда?!
ЗОЯ (выходит). Поздравляю! Будь счастлива, Вика! Прощай!
ВИКА. До свидания. До свидания. (Уходит.)
ЗОЯ. Вот когда молодой парень женится, почему-то всегда мне жаль. Таня, а тебе не жалко?
ТАНЯ. Да, бывает.
ЗОЯ. Вы надо мной смеетесь, Таня?
ТАНЯ. Я не смеюсь, Зоя. Я не могу смеяться над тобой, я могу только позавидовать тебе.
ЗОЯ. Почему, Таня?
ТАНЯ. У тебя, кроме того что ты знаешь все, что я знаю, и имеешь все, что я имею, — у тебя все впереди. Через ряд лет этого преимущества у тебя уже не будет. Это преимущество юности.
ЗОЯ. Вот чем богат мальчик-почтальон.
Картина седьмая
Над морем, над панорамой города полоса чистого неба сияет феерическим золотым сиянием.
Интерьер комнат Куниных.
Зоя одна сидит на тахте, взобравшись на нее с ногами, глубоко задумавшись.
ГОЛОС ГЕНЫ. В фойе кинотеатра мне скучно всегда. Мороженое не ем, пиво — это вещь. Нет, не думаю. Пусть интеллигенция думает. Бесполезно думать. Конечно, все бесполезно. И самые бесполезные вещи — самые приятные: любовь, футбол, кино, вино…
ЗОЯ. Знаю все, что ты скажешь.
ГОЛОС СОФЬИ БОРИСОВНЫ. Разве что я говорю? Танцуете — стыд один. Пьете — до белой горячки. Курите — точно делаете самое важное дело в мире. Ужасно.
ЗОЯ. Ужасно. А что сказал старик Пикассо? Современная молодежь действительно ужасна, но самое ужасное, что мы больше к ней не принадлежим.
ГОЛОС АНДРЕЯ. Я работаю в системе интересов и желаний людей и пишу стихи. Разве этого мало?
ЗОЯ. Нет, милый, все в порядке!
ГОЛОС ТАНИ. Разве я красивая, Зоя? Просто я одеваюсь и держусь, как все, как с детства приучена. Это воспитание. Личная заслуга — самая малая. Да нет, так рассуждают дети. Для счастья нужно гораздо меньше, проще, это невыразимо, как счастливое вдохновение поэта. У каждого свое. Счастье понятие индивидуальное, как понятие Равенство — общественное. Все люди не могут быть счастливы, но могут быть равны перед Природой и перед Обществом. У нас это есть. Это главное. Я ходила счастливая, когда надевала новое платье. Теперь я счастлива, если вижу голубое небо, деревья Летнего сада…
ЗОЯ. А я получила воспитание? (Вскакивает на пол.)
ГОЛОС САШИ. Есть у Чехова рассказ «Дом с мезонином» и кончается он так: «Мисюсь, где ты?» Я о тебе так буду думать. И хорошо. Жить на Земле трудно. Ты этого еще не знаешь, как знает Таня. Для тебя Время — это всего лишь быстро-медленно. Между тем Время — это драма, а юность смеется над Временем, на то она юность.
ЗОЯ. Не так все просто, Саша.
ГОЛОС САШИ. А когда ты уедешь, я буду всегда знать, что где-то на Земле ты… Ведь о тебе я знаю все, и вдали я буду жить с тобой. Я состарюсь, ты останешься вечно юной, как картина, написанная ясными линиями, чистыми красками. Для одних это всего лишь цветной туман, для других это вся жизнь. На самом деле, это и то и другое сразу.
Стук в дверь. Входит Софья Борисовна.
ЗОЯ. Садитесь, Софья Борисовна. Рюмочку коньяку?
СОФЬЯ БОРИСОВНА (качает головой). Зоя, я пришла проститься, мне нужно уходить по делу.
ЗОЯ (дружелюбно). Что за дурная привычка — делать большие глаза, Софья Борисовна.
СОФЬЯ БОРИСОВНА. Не дурная привычка, Зоя, дурные последствия блокады.
ЗОЯ. Простите меня, я нечаянно.
СОФЬЯ БОРИСОВНА. Я видела, что и ты, глядя на меня, стала делать большие глаза…
ЗОЯ. Разве?
СОФЬЯ БОРИСОВНА. Поначалу я думала, ты передразниваешь меня, как дети, а потом поняла, что это на тебя действует. Ты очень впечатлительная. Врачом тебе работать будет трудно.
ЗОЯ. Привыкну.
СОФЬЯ БОРИСОВНА (делает большие глаза). Не привыкай! От равнодушных врачей один вред.
ЗОЯ. И я взглянула на вас так…
СОФЬЯ БОРИСОВНА. У тебя красиво получилось. Не привыкай. Прощай, Зоя, прощай.
